История #2722

Как-то раз попал я в "туда", где на плацу лужи разметают, чтобы солдаты не мочились и траву красят, чтобы птицы не гадили. Служил уже несколько месяцев и, в числе прочих прелестей, наладил себе устойчивый конфликт с одним из сослуживцев. Был он ростом мал, голосом противен и душой озлоблен. Кстати, мал-то мал, но на полголовы меня повыше... Подрались мы с ним, прямо на плацу, в самое что ни на есть в неурочное время, в восемь утра. А надо вам сказать, что прямо напротив нашего барака находился барак ни мало ни много роты, кажется, воздушный десант они полностью называются. Да и не очень-то это важно. Суть в том, что они ребята по-настоящему большие. И вот завидели они это хулиганство, как два гнома пытаются заниматься тем, чем заниматься не умеют – сиречь, дерутся и был им дан приказ нас разнять. Один из них подошел и взял меня за руку. Не крутил, не вертел, приемы не проводил. Просто взял. А она возьми и сломайся. Парень ужасно расстроился, извинялся, но мне не до того было. Ну а потом посадили меня в низенький бревенчатый домик с ржавой решеткой на окне и заставили портянки заматывать полночи. За этим-то делом меня и застал этот парень. Пришел он опять извиняться. Неудобно ему. И не хотел, да еще и видел он всю нашу ситуацию. По ней я как бы прав выходил, он, в общем-то, меня поддержать хотел, а тут... Короче, извиниться решил. Но вот беда, в той деревушке в Рязанской области, откуда был родом этот красавец (отличный, кстати, парень) была одна-единственная школа. И только там он и проучился свои три года начального образования. Тяжело ему было слова-то вежливые подбирать. Но он собрался и высказал мне следующее:
– Ну... бля... Плац! И ты его хуяк-хуяк! А мне прапор говорит: "Давай!". А я – хуй! Ну и разве можно было его не простить.