Рекрутер задался вопросом, почему на техсобесах «даже нормальные люди звереют» — да потому что интервьюер превращает собеседование в страшный экзамен или «соревнование» с кандидатом. Мы собрали 10+ историй о том, как айтишники сталкивались с «душнилами» на интервью.
Мнение топикстартера: «интервьюеры чувствуют себя Гэндальфами, сдерживающими тьму»
Топикстартер решил, что аудитории будет понятнее, если он приведёт примеры.
— История первая: собеседование прошло отлично, кандидат был уверен в своих силах, поэтому сотрудник компании забрасывал его новыми и новыми вопросами. Казалось, всё складывается прекрасно… но только казалось. Позже, когда кандидату предложили работу, он ответил отказом и пожаловался, что тон собеседования был слишком агрессивным.
История вторая: кандидат хорошо справлялся, пока не допустил пустячную ошибку в такой мелочи, что этим спокойно можно было пренебречь. Но собеседующие уцепились за эту ошибку, в их отношении к кандидату появилась едва уловимая враждебность. С этого момента всё пошло под откос.
История третья: ответственный за собеседования пригласил двух талантливых программистов себе в подмогу. Вскоре собеседование превратилось в викторину на тему, с которой программисты работали в тот день. Ответственный сидел и думал: вы-то, конечно, всё это знаете, оно же пять минут назад было у вас перед глазами. Но они так и продолжали задавать произвольные вопросы из узкой области, пока кандидат совсем не пал духом. К концу собеседования ответственный осознал, что и сам бы завалил — он не знал и половины ответов.
Почему так происходит: по мнению автора поста, тому есть три причины.
- Люди не задумываются (и не ощущают), какое впечатление производят на других.
- У них мало опыта проведения собеседований, поэтому они не продумывают процесс заранее, а просто действуют по наитию.
- Им попросту наплевать: «на нем свет клином не сошелся», «а мне-то что», «нужно же держать планку» и так далее.
Рекрутер полагает, что некоторые технические спецы «чувствуют себя Гэндальфами, сдерживающими тьму» — потому баррикадируются от кандидатов вопросами и заданиями повышенной сложности. Какие варианты решения проблемы, по мнению топик-стартера:
- Попытайтесь держать в уме, что кандидат сильно нервничает и, вероятно, не выказывает и половины способностей, которыми обладает в спокойном состоянии.
- Ваше дело не исполнять роль Гэндальфа, преграды, не позволяющей плохим программистам уничтожить индустрию. Ваше дело — найти наиболее подходящего кандидата на должность.
- Старайтесь задавать реалистичные вопросы — то есть соответствующие описанию обязанностей. Не углубляйтесь в частности, не ждите, что кандидат будет знать ту или иную библиотеку, как свои пять пальцев.
- Заранее решите, какие вопросы будете задавать.
Сообщество в комментариях соглашается: рекрутер перечислил всё, что и они сами могли бы сказать по этому поводу. А ещё «даже бог в своей области сможет пройти ~30% собеседований», поэтому стоит сохранять спокойствие и продолжать искать работу.
«Ни за что не хочу с ним работать». 10+ историй про «душные» собесы
Мы бросили клич среди читателей и собрали 10+ историй про такие собеседования. Выбрали ключевые цитаты.
— Во время интервью меня не покидало ощущение, что единственное, что хочет показать интервьюер: смотри, какие я умные книжки читаю. Я испытывал раздражение из-за того, что кто-то так бездарно тратит моё время. Но добило меня то, что собеседник стал поносить тех, кто не знает внутреннюю реализацию нативных Promise и async/await — вот непросвещённые, не то, что я.
Ни одного вопроса по React или на проверку моих лид-навыков так и не последовало. И отказали мне без какой-либо внятной причины. Но я-таки добился фидбека. «Недостаточные знания чистого JS» — таков был вердикт. При этом в компании его не используют, но «надо знать, может когда-нибудь пригодится».
— Меня собеседовал фаундер компании — и по совместительству ведущий программист в ней. Когда я сказал, что нужна более комплексная фукнция, он стал хвастаться, что вот у него самого функция на 2 тысячи строк — и вообще он прямо сейчас может написать игру крестики-нолики. Я дождался, пока он договорит, сказал: «Спасибо!» — и отключился. — Менеджер встретил меня у входа, отвёл в отдельный кабинет, вручил листы бумаги А4, дал 30 минут: «Поотвейчайте пока на вопросы» — и ушёл. Я удивился: задачи и вопросы были сугубо техническими, а в конце — задание «написать программу на любом языке». Но я же бизнес-аналитик… Собеседование проходило точно в таком же духе.
Потом уже, читая статьи про V., я понял, насколько же мне повезло, что меня тогда не взяли в ту компанию.
— Проходил собес на iOS-разработчика. Сначала интервьюер погонял меня по Swift, а потом стал спрашивать, если бы на Swift не была реализована такая фича как Extension, как я её сделал бы. Потом то же про RunLoop.
Я был в замешательстве, спросил, а как бы он сам это сделал. А он ответил, что есть статья по языку С# — глянь, как там сделали. Было неприятно. Потом я обсудил эти вопросы с ребятами в команде — они все посчитали их странными.
— Со мной беседовал не инженер или хотя бы менеджер/аналитик, а рекрутер. Девушка тараторила вопрос за вопросом по листочку — а потом сверялась, слово ли в слово я отвечаю. Если я употреблял другие слова, она говорила: «Не верно!» — и зачитывала по бумажке определение.
В списке были в том числе вопросы, требующие объяснить, как бы я решал задачу или где бы искал ответ. Я пояснял. Она же критиковала меня за «отсуствие теоретических знаний». Когда я стал писать код и, по её словам, «неправильно обозвал функцию» — то есть не как у неё в листочке, — я не выдержал и предложил завершить интервью.
— Опоздав на 10 минут, интервьюер вошёл в комнату и, не поздоровавшись, сразу стал по-английски задавать вопросы — я даже подумал, что он дверью ошибся. Его тон, подача и сами вопросы заставляли меня чувствовать себя как на экзамене у вредного препода, который точит на меня зуб. Он отпускал фразы: «Мне нет смысла нанимать тебя» — и ещё что-то в том же роде.
В какой-то момент я сказал: «Наверное, я пойду». И услышал: «И что? Даже не попытаетесь?» Но я просто ушёл.
— Первое собеседование проводил настоящий «душнила» — казалось, ему важнее покрасоваться передо мной своими знаниями в алгоритмах, на которых в компании все, похоже, двинулись, чем реально оценить мои знания.
Второе собеседование было в духе: а придумайте-ка для Яндекс систему по работе с нашими логами, которую мы сами до сих пор придумать не можем. Нет, не уже существующее решение — уникальное. «Это реальная задача». И да, второй интервьюер был копией первого.
— Интервью проводили двое: один монотонно задавал вопросы, другой рисовал каляки-маляки на моём резюме и молчал — и так 40 минут. Последним был вопрос про деньги. Не помню, какую сумму они называли, но я сказал: хочу больше. «Вы слишком много хотите!»
Я вышел и понял, что не сработался бы с таким руководителем. А через 10 дней перезвонила эйчар и сказала: мы согласны на ваши условия — приходите.
— Интервью началось с того, что глава отдела опоздал на звонок минут на 5-10. Он не извинился и не представился — просто начал общаться с эйчаром на какую-то стороннюю тему (эта эйчар вроде бы не пришла на какое-то интервью с «его кандидатом»). Потом он повернулся ко мне, спросил: «На ты? На вы?» — и тут же стал задавать вопросы, как преподаватель на экзамене.
На 30-й минуте я поняла, что ни за что не хочу с ним работать, и просто пыталась закончить интервью. Когда эйчар спросила, есть ли у меня вопросы, я поблагодарила её за уделённое время и попрощалась. Мой собеседник даже не сказал: «До свидания!» — он смотрел уже в другой экран. И да, я погуглила — он бывший препод из БГУ.
— Кофаундер подключился к звонку без камеры, потом и эйчар выключила свою — я смотрел на чёрный экран. Тогда я спросила, могу ли я тоже отключить своё изображение: мне как-то неловко. Фаундер сказал: «Нет» — и велел эйчару включить камеру.
Собес проходил в духе: «Я суперклассный разработчик — и с первого взгляда вижу, знаешь ты или нет, поэтому и собесы у меня короткие, а не 2-3 часа + лайвкодинг». Я послушала и поняла, что не хочу к ним в компанию.
— Я решал задачу в сервисе компании, где максимум синтаксис подсвечивается — и ничего не компилируется. Решил. Тут интервьюер резко крикнул: «Это не скомпилируется!» Объяснить, почему, не смог. Ладно — я переделал, как он хотел. Пока писал, он отпускал в мой адрес: «Ты точно разработчик?» и «Понимаешь, что написал вообще?»
Уже дома я повторил задачку у себя — и всё работало.
Мнение эйчара и психолога: «Включается режим „замочи“. Это защита»
Виктория Хаменок была HRD Rozum Robotics, сейчас она работает как психолог, гештальт-терапевт. По нашей просьбе Виктория объяснила, почему технические собеседования порой превращаются в «соревнование» с кандидатом, которое интервьюер стремится выиграть любой ценой, и как сделать конкуренцию на собесе здоровой.
— Технический специалист ожидает, что его знания будет оценивать такой же специалист — коллега. Но бывает, его встречает «какая-то девочка» эйчар, которая «ни в зуб ногой» в его области. Она задаёт «тупые» с его точки зрения вопросы и почему-то оценивает его. Но как эти знания может оценить не разбирающийся в области человек, думает он.
Возникает злость. «Ну что она вообще в этом вообще понимает?!.» «Почему мы сейчас теряем время?..» «Зачем мне эти вот вопросы задаёт?» Кандидат не выказывает прямо своего недовольства, но его злость прорывается в виде пассивной агрессии — интервьюер прекрасно её считывает. И у него возникает ответная злость и агрессия: ты что тут самый умный? Ану докажи! Так и начинается «соревнование».
Этот порочный цикл можно остановить. Если и интервьюер признает: да, я не разбираюсь в ваших этих технических штуках — это для меня rocket science. Ничего не понятно, хоть и очень интересно. Но я, собственно, и не должен/не должна. У меня свои задачи, своя область знаний:
- как сделать так, чтобы команда работала, а не выясняла отношения;
- как подобрать людей в эту команду, чтобы случился match, учесть все особенности и команды, и кандидата.
Вопросы эйчара направлены (по крайней мере должны быть) именно на то, чтобы понять, комфортно ли будет кандидату в команде, и как команде будет с ним; будет ли эффективно их взаимодействие, или эйчару придётся постоянно «разруливать» их конфликты.
Всё это в интересах не только команды, но и самого кандидата: ведь каждый день терять время и силы на конфликты, пусть даже проект интересный, а деньги немалые — ну такое… И ещё важный момент — осознать: даже если ты не подходишь в команду, это не с тобой что-то не так, это просто не твоя команда. Так бывает.
…Короче, у каждого своя задача и компетенции. И они не перекрывают друг друга. А ещё важно вот что: если вам кажется, что человек напротив считает вас дураком/дурой — это не значит, что ты такой и есть. Это только его проекция. И его проблема. Человеку нужно осознать: я сейчас злюсь, потому что чувствую, что на меня нападают, и я начинаю автоматически защищаться. А зачем мне защищаться, если я уверен в себе, в своих компетенциях, а главное — чётко осознаю, в чём моя конечная цель.
Вариант номер два — когда интервьер сам тоже технический специалист. И он тоже, бывает, затевает «соревнование» с кандидатом. Почему? В таких случаях включаяется нарциссическия часть его личности, ответственная за достижения — именно ей важно быть лучше-выше-сильнее-умнее и вот это все.
В силу специфики работы у технических специалистов эта часть личности часто увеличена — им просто необходимо постоянно учиться, всё время соревноваться как минимум с собой. А когда в поле человека с увеличенной нарциссической частью появляется другой человек, который чисто теоретически может быть выше-сильнее, а главное умнее — о-о-о, тут включается режим «замочи». Он неосознаваем. Это защита.
Интервьюеру важно признать за собой этот паттерн поведения и постараться отказаться от конкуренции: да, я склонен доказывать всем и вся, что весь такой о-го-го, но я здесь не для этого. Компании нужен новый член команды, а кандидату — работа, поэтому мы не будем соревноваться в крутости.
Конкуренция важна, она позволяет нам расти. Но на собеседовании ещё более важны кооперация и открытость — только так мы можем понять, насколько кандидат и компания подходят друг другу.