- Вилли! Вилли! – кричала полноватая, но симпатичная женщина, вытирая руки о грязный передник, - Вилли, иди ужинать!
- Иду уже, иду… - ответил рыжий подросток, скрипнув калиткой, - Сегодня что-нибудь вкусненькое или как всегда?
Женщина хохотнула и, укоризненно покачав головой, отвесила шутнику невсамделишный подзатыльник.
- Что, кушаний заморских на ужин хочется, прям как у лорда нашего? Вот подрастешь, может, на службу к нему возьмут. В замке отъешься. Может, и мне чего перепадет. А пока извольте жрать картошечку.
Женщина поставила на стол блюдце с двумя дымящимися картофелинами не самых выдающихся размеров.
- Служба… - бубнил Вилли, без энтузиазма ковыряя клубни, - А я, может, сам хочу быть лордом. Жить в замке, есть от пуза и ничего не делать. Куропатки там, мясо каждый день, эти, как их, вустрицы…
По монотонному голосу мальчика и пристальному взгляду, которым он сверлил картошку, создавалось впечатление, что он хочет заставить ее превратиться во что-нибудь из вышеперечисленного, на ее, картошкин, выбор.
- Устрицы, дурачок! – рассмеялась женщина, потрепав рыжую макушку, - Ешь давай лучше. Мечтать за столом вредно.
Паренек замолк, сосредоточившись на опостылевшей пище.
- Мам… - сказал он, прожевав картошку.
- М?
- А мы могли бы быть богатыми и жить в замке. Ну, или в городе.
- Если бы родились в замке или в городе, то конечно, - ухмыльнулась женщина, с задумчивым видом наблюдая, как капельки внезапно начавшегося дождя катятся по стеклу, стремясь поскорее достичь лона матери-земли, чтобы затем когда-нибудь вновь взмыть в объятия отца-неба.
- Нет, я не о том… - замялся мальчик, прерывая материнские размышления о круговороте воды в природе, - Я знаю, как нам стать богатыми. Знаю, как достать деньги.
- Это откуда ты можешь такое знать? – удивилась матушка.
- Ну, мне сказали…
Лицо женщины посерьезнело.
- Кто? – спросила она.
Вилли не мог сопротивляться суровому взгляду матери. Тем более она и так уже наверняка догадывается…
- Старый Дюк, - промямлил парень, глядя в пол.
- Я же просила тебя не общаться с этим старым… Дюком, - нахмурилась женщина, убирая со стола, - Вечно он всякие небылицы в пабе рассказывает. А народ и рад слушать. Этот старик плохо на тебя влияет, Вильям.
Мальчуган подумал, что надо хотя бы попытаться оправдать нарушение материнских запретов. Для самоуважения, так сказать.
- Но мам, он мне такое рассказал! Оказывается, если придти на место, где заканчивается радуга, то там можно встретить лепрекона. А если его поймать, то он покажет, где зарыт горшочек с золотом!
- Старый болтун… - тихо ругнулась матушка и уже громче добавила - Нечего слушать его россказни. В сказки верят только дети да пьяницы, а ты взрослый и трезвый, так что…
Женщина хотела высказать остаток фразы, глядя сыну прямо в глаза, для лучшего воспитательного эффекта. Но Вилли на месте не оказалось – поганец прошмыгнул на улицу, пока мать гремела посудой и читала мораль. Дождь закончился так же неожиданно, как и начался, а на небе красовалась великолепная радуга.
- Вилли! – закричала женщина, выбежав за дверь, - А ну домой, немедленно!
- Я вернусь с золотом, вот увидишь! – донесся до ее ушей еле слышный отклик со стороны леса.
Вилли был хоть и не очень умным, но славился среди сверстников наблюдательностью и ловкостью. Поэтому он без труда запомнил место, где должен был располагаться ближайший из концов радуги, и столь же легко пробирался к нему в сумраке густеющего леса, потому что кусты, ветки и стволы поваленных деревьев не являлись для юркого мальчика серьезными препятствиями. Хищных животных Вилли не то что бы не боялся, но считал, что лучше один раз быть съеденным медведем, чем всю жизнь есть картошку. Свои жизненные перспективы он расценивал критически: «Служба у лорда…» - думал он, - «Вот уж во что верят одни дети до пьяницы». Несмотря на свой возраст, Вилли уже был твердо убежден, что закончит свои дни как и отец – спившимся фермером. Старый Дюк дал бесценный совет. Надо будет отблагодарить его парой монеток.
Наконец, когда мальчик уже начал уставать, впереди показалась небольшая поляна. То и дело осматриваясь, Вилли осторожно приблизился и к своему неописуемому восторгу увидел, как на полянке внутри радужного столба весело пляшет низенький человечек, по описанию Дюка – вылитый лепрекон. И зеленый камзол, и шляпа, и ярко-рыжая борода – все при нем. Паренек затаился в кустах на самом краю поляны и стал ждать. Залюбовавшись на яркие солнечные блики, игравшие на пряжках ботинок, шляпы и пояса лепрекона, Вилли чуть не прозевал момент, когда тот, самозабвенно кружась и ни о чем не подозревая, как тетерев на току, приблизился к месту засады. Тогда мальчик напрягся и вылетел из кустов спущенной пружиной прямо на бедного карлика.
- Поймал, ловкач! – ничуть не сопротивляясь и, похоже, даже не удивившись, заметил лепрекон. Уж во всяком случае, он был взволнован куда меньше своего пленителя.
- Здравствуйте… - начал было Вилли, но, оценив ситуацию, спохватился, - Теперь твое золото принадлежит мне. Все по правилам.
- Все по правилам, все по правилам, - устало вздохнул лепрекон, кивая рыжей головой, - Да отпусти меня уже. Покажу, где оно зарыто, твое золото. Только копать сам будешь.
- Хорошо, - согласился Вилли, вставая. Ему не верилось в такую удачу, но на неверие не было времени.
Карлик, кряхтя, поднял с земли шляпу, отряхнул ее и надел. Затем он, ухмыляясь, указал узловатым пальцем прямо под ноги мальчику.
Решив, что промедление неуместно, тот сразу принялся рыть почву руками. Все время, пока Вилли копал, лепрекон стоял неподалеку, скрестив руки, и внимательно наблюдал за процессом. Пареньку это не нравилось, но ради целого горшка золота, который уже почти был у него в руках, можно стерпеть и не такое.
Сначала в почве показалась одна монетка, потом блеснула другая, затем еще две. Мальчик стал копать быстрее, и под пальцами начала прощупываться кромка горшочка. Он аккуратно, несмотря на сильное волнение, стал извлекать его из земли. Глаза Вилли горели – горшок был доверху полон золотых монет. «Прощай, картошка!» - подумал он. Однако, будучи поднят из ямы, сосуд оказался вовсе не глиняным. Золотыми монетами вместо глаз на мальчика смотрел человеческий череп. Затем парень увидел яркую вспышку, и в гаснущем сознании эхом отдался звон падающих монет.
Первое, что почувствовал Вилли – глухую боль в затылке. Он резко открыл глаза и увидел перед собой гнусную ухмылку лепрекона, которая в свете факелов казалось очень страшной. В полутемном помещении пахло плесенью. Мальчик понял, что лежит на холодном полу, и попытался встать, но был связан по рукам и ногам.
- Что? – прохрипел он. - Что происходит?
- Ну как – что? У людей свое золото, у нас - свое, - загадочно ответил карлик и звонко хихикнул.
- Как это?
- Ну как – как это? Мы…
- Это не по правилам! Отпустите! – закричал Вилли.
- Все по правилам, все по правилам, - часто кивая, затараторил лепрекон, - По нашим правилам. Мы берем человеческое золото.
- Да что это за золото такое? – от отчаяния у паренька потекли слезы.
Карлик сел рядом и, подбоченившись, стал снисходительным тоном объяснять:
- Человеческие мозги создали много вещей. Мозги, а не кисти, пишут полотна; мозги, а не руки, возводят прекрасные храмы; мозги, а не мечи, создают империи и рушат их. И мы есть, потому что ваши мозги придумали нас. Но самое важное в человеческих мозгах – это то, что они делают нас сытыми. Поэтому вот это, - лепрекон постучал трясущегося Вилли пальцем по лбу, - истинный горшочек с золотом!
Через мгновение мальчик увидел еще одну вспышку.
Дождливым вечером следующего дня в дверь дома матушки Вилли постучали. Когда заплаканная женщина в отчаянной надежде бросилась открывать, то никого не увидела. Однако на пороге стоял глиняный горшочек, доверху набитый золотыми монетами.
