Слезы струились у нее по щекам, а глаза пылали гневом.
Лаура решительно стряхнула их с лица.
По спине сразу ее узнать было трудновато...
Если она и выделялась чем-то от других женщин, то не со спины, а с передних грудей.
Он был глубоко влюблен.
Когда она говорила, он слышал звон колокольчиков, какой бывает, когда мусорная машина сдает задним ходом.
Она знала теорию, но реальность отличалась от того, что рисовало ей воображение девственницы. Реальность оказалась больше. И тверже. И обладала собственными желаниями. У нее закружилась голова при мысли о том, в каком месте эта реальность сегодня с неотвратимостью окажется в конце концов.
Он даже и не догадывался, что в то время, как он уплетал мясистый бифштекс с кровью, в чреве жены зарождалась новая жизнь.
А она, не покладая уст, все говорила, говорила...
А потом его твердые губы и язык вновь нашли ее рот и навсегда оставили на нем свое клеймо.
Но тут она ощутила что-то, что пахло ревностью.
А эта его загорелая кожа! А это тело в гладких пластинах бицепсов, трицепсов и других мужских мышц!
Как же волновали его глаза ее груди, выглядывающие из-под фантазий модных дизайнеров!
Ах, какой он был яркий человек! Просто кишащий идеями!
Бен хотел ее. Всеми известными ему способами. И еще несколько способов они придумают сами.
Бесконечное жужжание насекомых и щебетанье птиц в сочетании с воздействием пищи и вина убаюкали ее до состояния свинцового оцепенения.
Близнецы потащили Эми купаться в бассейн, где она всех поразила: выяснилось, что девочка плавает как рыба. За восемнадцать месяцев жизни в пустыне она, очевидно, успела приобрести кое-какие навыки выживания.
В большом почете была игра в преферанс, с сигарой или с кофе, под покровом сосредоточенных лиц.
В глазах горело пугающее знание цели.
В глазах его пылал такой огонь, что она похолодела. Ее плоть раскрылась и сомкнулась вокруг него, словно это был секретный проект.
В его поцелуях не было никакой неуверенности. Он точно знал, как найти ее губы.
В комнате стояла печь, такая большая, что скорее была частью стены, но со своим углом, который и заходил в комнату, говоря, что этот угол - печь.
В ней, как и в любой сельской девушке, даже под самыми модными юбками и брюками, явно проглядывалось простое деревенское начало.
Влажный пульсирующий холмик между ее ног уже давно вел свою жизнь.
Внезапная слава автоматически обнесла девушку целым забором поклонников.
Во время таких вечеринок в его доме всегда легко можно было наткнуться глазом на известных личностей.
Водительская дверь открылась, и оттуда неторопливо выбрался человек - сначала выбросил левую ногу, потом правую, потом поднялся во весь рост.
Возьми меня рукой... - очень вежливо попросил он и усмехнулся. - В этих замках как-то холодновато.
Всего за два дня она влюбилась в него с первого взгляда.
Вся ее фигура говорила, что она слушает его не только ушами, но и глазами.
Говорят, что до сих пор можно почувствовать, как этот зверь нарушает водную гладь и воет на луну, олицетворяя свои обязанности.
Голубые глаза двигались по ее лицу.
Грейс почувствовала, что ее соски набухли. Это был новый шаг в их отношениях.
Да, я люблю груди, - подумал Джексон. - Но могу наслаждаться и её бедрами прямо сейчас.
Две родинки возле правого девичьего виска весело прыгнули в сторону...
Девушка поймала себя на мысли, что все ее внимание целиком приковано к намокшей темной стрелке волос, утопающей в его плавках, предназначенных явно не для неискушенных женских глаз.
Джейк встал на колени, стягивая с нее джинсы и открыв ей вид на залив.
Он обхватил ее ягодицы и глубоко вонзился в нее, заполняя все одинокие уголки, пустовавшие слишком долго.
Джек опять прислонил ее голову к своему плечу, лаская ее улыбающимся ртом.
Он стал медленно покрывать поцелуями и ласками все извивы ее живительного тела.
Для меня не было бы большего наслаждения, чем быть в вас первым, - прошелестел он ей в ухо, и мурашки затанцевали у Эми по всему телу.
Доехав до какого-то парка, они два часа играли на поляне, покрытой холодным белым веществом.
Его желание ощущалось почти на ощупь.
Красивая, смазанная чем-то блистительным голова...
Его лицо подвижное, как гуттаперчевый мальчик, медленно склонилось к ней...
Его мысли ворочались в его голове, соединяясь в звенья и разъединяясь, как трусы в сушилке без антистатика.
Его пенис дергался, как душ, брошенный в пустую ванну.
Его пронзительный взгляд спер в ее зобу дыханье.
Его язык, ворвавшийся в ее рот, неистово делал то, к чему стремилась другая часть его тела.
Ее бросало в жар от нетерпения. Словно затерявшись в эротическом тумане, она ощущала, как ее кости плавятся и все тело превращается в желе.
Ее длинные ноги впадали в высокий тяжелый зад.
Курносый нос плавно переходил в лебединую шею.
Ее рука двигается вверх от моего колена, чтобы покорить мой член, холодный и безжизненный, как Северный полюс... И когда ее рука достигает и цепко обхватывает мой Северный полюс, я думаю: "Теперь она, конечно, захочет разбить на нем свою палатку".
Ее рука тревожила важную часть его тела.
Ее соски стали такими твердыми, что до боли пронзали его грудь.
Ее темнокожий овал лица никак не выходил из его головы.
Ее фигура была самой обычной, женской: по бокам два выпуклых бугра, а в середине - вогнутый.
Ее шикарные длинноволосые белые волосы водопадами струились на плечи.
Ей было потом просто дурно, но очень интересно.
Если он в нее войдет, то войдет и в сердце, и тогда она будет любить его вечно и безнадежно.
Желание сотрясло его до самых пяток.
Заговорщицки-возбужденный вид ясно давал понять, как его распирает.
Зажигались лампы и бра, носились серебряные подносы с закусками и прочими замысловатыми изделиями, лился водопад колье, жемчугов и сказочных разговоров.
Из окна на нее смотрело ее отражение - небольшое лицо, овалом напоминающее сердце, гладкие, как ледяной покров, волосы ниспадали до уровня подбородка...
Их удовольствие было довольно взаимным.
Их челюсти слились в лихорадочном взаимном перетирании. Слюна и пот. Пот и слюна...
Камушки тискали водную гладь, отчего по ней под видом ряби бегали мурашки.
Когда его ладони встретились в районе пупка, они продолжили свое эротическое путешествие вверх. Наконец смелые путешественники достигли горных высот.
Когда мы поднялись наверх, он устало опустился на лавку, прикрыл глаза и закинул голову.
Когда она вернулась обратно, он по-прежнему сидел вокруг столба.
Когда она говорила, ее губы изгибались тысячью всевозможными способами.
Открыв глаза, первое, что она увидела - было его просветленное, счастливое, усатое чело.
Концерт эротического танца прошел по всему позвоночнику Селины.
Он всем своим телом вытянулся на ней, закрывая ее полностью и даже больше.
Коул услышал сдавленные звуки и понял, что брат и сестра обнялись.
Лариса увидела тощую блондиночку. Невероятно пышная, скорей всего, ненатуральная грудь певички была почти обнажена и усыпана весело переливающимися блестками, коротко стриженные черные волосы торчали ирокезом.
Лео аккуратно снял свою пеструю шапочку с пышным бубоном, и заразительно улыбнулся.
Лиз пищала, как влажный каучук.
Мама молодого человека хорошо ухаживала за мышками, они размножались очень быстро, хорошо росли, и превращались в белых норок.
Мишель замерла, глядя на Райана, как кролик на удава. Вид у него был такой... постельный. На Райане были спортивные брюки, завязанные на бедрах, выставлявшие напоказ край боксеров. Бесстыдное, восхитительное зрелище!
Мышцы его напряглись, и с низким рычанием он наконец опустил вниз свою руку. И дотронулся там, где ее не трогал еще ни один мужчина. Она замерла. И уже открыла было рот, чтобы запротестовать, но тут он потрогал пальцем трепещущий цветок с мягкими лепестками. Цветок, сейчас обильно смоченный росой и открытый солнцу.
На берег опустилась ночь, пополам с тихим снегом.
На вид ему можно было дать, а можно было и не давать...
На этой дороге, проходящей на скрещении реки и начала горы
Надев рубашку и красивые брюки с расстегнутым воротником, он вышел из дома.
Не говоря ни слова, он набросился на нее с определенными намерениями.
Не поворачиваясь, он оглянулся.
Не удостоив Александра ни единым словом, враги поставили его на ноги и принялись хлестать плетками по лицу, давая понять, что дальше его ждут еще более страшные муки.
Нервные мурашки ползли вверх по позвоночнику.
Несмотря на столь жаркую ночь, Селина дрожала, попирая босыми ногами песок.
Несчастья посыпались на ее хорошенькую голову, как грибы после дождя.
Нет, Джон, нет! - закричала Мэри, скидывая мешавшие бежать шпилькованые туфли.
Неудивительно, что вы обратили внимание на этот портрет, маркиза. Он тут весит чёртову уйму времени.
Ноги, довольно мурлыкая, сами вели её к нему...
Обнаженный до пояса Джонс, профессионально играя накаченной мускулатурой, неумолимо двинулся к нему.
Обожаю твой рот. Как мне его не хватало, - горячо зашептал Джейсон. - Отдай мне его насовсем.
Обычно она прибегала поныть на плечо не к маме, а отцу.
Одним мощным толчком он вошел в нее, и она застонала, восхищенная его точностью.
Он был самым обыкновенным самцом, обладающий целым букетом ахиллесовых пят.
Он взял ее лицо в свои руки и, целуя, опустил на ковер перед камином.
Он вошел в каждую клеточку ее тела...
Он действовал на нее как бык на красную тряпку.
Он еще теснее прижал ее к себе, острыми углами своего тела оплавив ее женственные изгибы.
Он медленно стоял посреди зала и смотрел прямо на нее...
Он наблюдал, как у нее в голове вращаются шарики, и решил помочь.
Он обнял ее, почувствовав под своими руками ее женское тело девушки.
Он побледнел, кровь ударила ему в лицо.
Он положил руку ей на живот, ощущая толчки и рябь.
Он принялся ее целовать. А целовать было много - она вся!
Он проник глубоко в ее тело, и она почувствовала, как оно набухает, наполняясь его мужским началом.
Он разделся наголо и медленно подошел к ней.
Он рассказывал всю его историю глазами ребенка.
Он с вожделением смотрел на ее толстые, ниже бедер ноги...
Он с замирание сердца слышал, как ее каблучки шуршат по ступенькам.
Он сжал ее виски, чуть растянув глаза, и прошептал: "Ты прекрасна...". В его шепоте ей чудился хриплый клекот орла и раскаты далекого грома - гроза далека, но неизбежна.
Он сжал ее грудь ладонью - испытал высшее мужское наслаждение.
Он стал подниматься по лестнице, прижавшись к ней губами.
Он уверенно положил ее на кровать, прижав ее в позу цыплят табака.
Она в бессилии развела плечами.
Она подняла на Коула свои ясные темные глаза.
Она вздохнула, терясь своей мягкой щекой о щекотные волосы на его мужском лобке.
Она впилась взором в его элегантную, полную прелести мужскую симметрию.
Она закрыла глаза, он тоже. Взор его затуманился, и голова чуть-чуть закружилась. А потом, словно по волшебному велению, глаза их закрылись, и они дружно вздохнули.
Она заморгала глазами.
Она лежала поперек кровати, а из под тонкой простыни эротично возвышались ее половые органы...
Она напряженно переосмысливала смысл сказанного.
Она начала делать высокие задыхающиеся шумы...
Она не проявила ни малейших признаков, которые можно было бы интерпретировать как нежелание подвергаться дальнейшим эротическим действиям с его стороны.
Она немного отлежала щеки, но в остальном все хорошо.
Она обиженно нахмурила свой носик.
Она одарила его оптимистической, бессмысленной улыбкой.
Она почувствовала слезы в носу и в горле.
Она превратилась в одну-единственную огромную мурашку и сказала "да".
Она расплакалась и отвела душу в материнские колени.
Она решилась, наконец, положить всему конец.
Она решительно отстранилась в сторону, но он упорно продолжал наседание.
Она с детства росла жизнью обычного ребенка.
Она так испугалась, что бpосилась в обмоpок.
Она так мечтала стать его единственной, его верной, единоутробной супругой.
Она тихо вскрикнула, когда их тела сошлись настолько близко, что соприкоснулись.
Она то и дело коротко взглядывала на него, словно желая убедиться, что он не отвлекается. Он не отвлекался ни на секунду. Он набух, отвердел и был готов для нее еще до того, как она дошла до средней пуговицы на его рубашке. Теперь он стоял перед ней обнаженный над кучкой одежды, давая ей возможность смотреть на него сколько угодно.
Она только тихо постанывала, дыша ртом сквозь щелку между губами.
Она уже оделась и справилась с выражением лица.
Она уже чувствовала какое-то чувство, но до настоящей любви еще было плыть и плыть мелким шагом.
Она улыбнулась, чем открыла свои белоснежные зубы.
Она чувствовала себя еще больше девственницей, чем всегда.
Она эротично поглаживала бокал большими пальцами левой руки.
Она, превозмогая страх и стыд, взобралась на его бескрайнюю волосатую плоть...
Они танцевали всю ночь на пролет до утра, но без упаду.
Они тихонечко дрейфовали в лодочке через пруд, именно так, как не дрейфовал бы кегельбанный шар.
От его мужского запаха у Линды поджались пальцы на ногах.
От их буйной и страстной любви, соседям казалось, что весь дом стоял ходуном!
От шока она впала в ступор, открыла рот и стала кричать.
Отплывая, корабль салютовал из всех пушек по любимому городу.
Пара незнакомцев гурьбой направилась к ней.
Позади сверкает залив, как лохань с зелеными блестками.
Поздно уже становиться девственником, - горько подумал он.
Пока она рассказывала о своих собаках, на ее коленях, как рояль в кустах, появился пудель.
При своем половом возбуждении она вдруг почувствовала, как в тазу становится тепло.
Прикосновения его волосатых ног к ее ногам вызывали в Грейс дрожь восхищения.
Приложив ее голову к своей груди, Коул обнял ее. От него пахло мужчиной.
Прогуливаясь по парку, он вдруг услышал крик женского пола.
Простите меня, - сказал он так напряженно, как будто удерживал несущуюся лошадь.
Прямо перед ним стояло прекрасное, уже обнаженное тело женщины.
Продрав глаза, Мэри обнаружила, что лежит, обмотавшись вокруг Райта.
С величайшим трудом Райан не схватил ее в охапку и не принялся мять, как дикий пещерный человек.
С лицом человека, изборожденного глубокими и усталыми глазами, рассказывал он о своей нелегкой судьбе.
С непривычки ей никак не получалось привыкнуть, что кто-то видит ее голой.
С нею даже безнадежный импотент превратится бы в пылкого Мцыри.
Сексуальная улыбка оттянула его щеки к ушам.
Селина стенала, больше не напрягая мозг...
Сердце ее сжалось, выходя в прихожую.
Сможет ли он разглядеть в темноте, как четко вырисовывается грудь через тонкую футболку и как мурашки бегают по коже?
Схватив его за запястье, Эми оторвала его руку.
Тело превратилось в минное поле странных томлений.
Теперь она уже не будет его лучшим другом. Он будет мужем Лизы.
То ли луна, то ли звезды так подействовали, но они оба раскрыли друг другу рот и душу.
Только дура могла поверить в то, что он целовал ее благодаря ее губам!
Ты такая красивая, - проговорил он хрипло и стал теребить большими пальцами ее уже разболевшиеся сосцы.
Ты, должно быть, устал с дороги, Трэвис. Почему бы тебе не прогуляться?
У него были глаза какого-то странного серо-голубого цвета, цвета легких тучек, а грудь густо покрыта темным волосом, шелковистым при касании.
У нее были голубые глаза и осиновая талия.
У нее было и раньше несколько мужчин, и с каждым из них она носилась, как с писаными яйцами.
У них было все: и глубокие вздохи, и закатанные глаза...
Увидев желание на ее лице, он откликнулся соответствующей частью своей натуры.
Улыбка на ее устах становилась все шире с каждой секундой приближения оргазма.
Улыбка, словно маска, закрыла ей лицо.
Утром, после бессонной ночи, она вышла к завтраку с двумя блюдцами вместо глаз.
Хорошо сидящий на ней мужской костюм тщательно скрывал ее принадлежность к определенному полу, и если бы не выпуклости в области груди, она сошла бы за стройного молодого человека, у которого все на месте и почти ничего лишнего.
Хэлли мелко задышала на его волосатую курчавую грудь.
Цвет глаз Кэтрин менялся в зависимости от обстоятельств и настроения. При дневном свете они казались бирюзовыми, при комнатном темнели до фиалкового, и то же самое происходило, когда она сердилась, ну а посредине была еще целая гамма не поддающихся описанию цветов и оттенков.
Чего она действительно хочет? Просто секса или чего-то более глубокого?
Чейз схватил ее за руку. Что-то теплое заструилось между ними.
Черт бы его побрал, он даже мундир не удосужился надеть! Явился в кабинет к полковнику в половине одиннадцатого утра в бальном платье!
Четыре месяца я не снимал штаны. Просто повода не было.
Читая роман и представляя себя на месте героини, она чувствовала, как волосы стынут в ее жилах!
Эми даже прижала ладонь к губам, чтобы поскорее подавить промелькнувшую мысль.
Эми могла бы поклясться, что он видел сквозь тонкую ткань ее купальника твердеющие кончики ее грудей и, больше того, чувствовал спазмы глубоко внутри у нее, в горячих и темных местах, о существовании которых сама она едва знала.
Эми перешла к обследованию пульсирующего сгустка мускулов между его ногами.
Это был из ряда вон шокирующий момент.
Эх, хорошо! - крякнул он, достав свою пьяную голову из бассейна.
Я больше не дура, я быстро учусь... - промолвила она, приняв сидячую позу.
Я буду защищать тебя от ужасной судьбы стать беременной, - самоуверенная улыбка Коула опять засигналила ей.
Я люблю тебя, - произнес он, пока его тупое копье проникало во влажную путаницу пепельных завитков.
Я люблю тебя, - прошептала Хэлли. Бен издал низкий, протяжный стон и медленно вошел в нее. И замер от избытка нахлынувших чувств. Наслаждение. Тепло. Хэлли. Наконец-то он дома!