Эмиграция из Латвии и Литвы растёт темпами, выходящими за рамки всех существующих тенденций в Восточной Европе. Ускорившееся в последние годы бегство балтских народов со своей исторической родины уже нельзя объяснить влиянием глобальных событий или региональных закономерностей: латыши и литовцы просто не хотят жить в созданных для них национальных государствах и отказываются от Латвии и Литвы. Возможно, это связано с тем, что на самом деле Латвия и Литва созданы вовсе не для людей, которые в них живут.
В политической науке и международной практике существует понятие failed state – несостоявшееся государство. То есть государство, которое неспособно выполнять основные функции государства, в котором полностью развалилась государственная власть и аппарат управления и которое в принципе не может существовать без внешней поддержки.
О Прибалтийских республиках, какие бы претензии к их властям не предъявлялись, всё же нельзя сказать, что они – несостоявшиеся государства. Конечно, остаётся вопрос, что будет с этими странами, если вдруг прекратятся все дотации из структурных фондов ЕС и Вашингтон перестанет поддерживать своих прибалтийских сателлитов на международной арене. Но пока этого не произошло Латвия и Литва выглядят вполне состоятельными. Уличные банды в них города не захватывают, свет и вода в домах есть, преступников ловят. Тем не менее жители этих стран бегут из них быстрее, чем из некоторых африканских «банановых республик».
Для латышей и литовцев впору вводить в оборот понятие failed nation – несостоявшаяся нация. Этническая группа, на основе которой было создано национальное государство, но большинство представителей которой отказываются в этом государстве жить и разбегаются по другим странам.
Более парадоксальной, чем в Прибалтике, в Восточной Европе и на постсоветском пространстве является ситуация только в Молдавии с её феноменом антинационального национализма, когда многие молдаване считают себя румынами, молдавский язык – диалектом румынского, а Молдавию – частью Румынии, в состав которой она и должна вернуться. Но эти молдаване, отрицая себя как нацию, всё же идентифицируют себя с другой, большей нацией. Эмигрирующие латыши и литовцы себя ни с кем не идентифицируют: они просто покупают билет на самолет в Лондон, улетают, интегрируются в новое общество, забывают на новой родине свой язык и теряют (если не они, то их потомки — точно) изначальную национальную идентичность.
Такого исхода населения, как в последние 25 лет, в Прибалтике не было никогда. До восстановления собственной государственности и превращения себя из простой этнической группы в привилегированную титульную нацию, латыши литовцы не бежали со своей земли с такой скоростью, как после. Никакая «пята оккупанта», будь он немецкий, шведский, польский или русский, не порождала такой эмиграции. С такой скоростью, как сейчас из Прибалтики, бежали от английских оккупантов в Америку ирландцы в XIX веке, но балтские народы от Российской империи, польских панов и немецких баронов так не бежали. Не бежали так и в межвоенный период, при первых республиках. Со схожей скоростью они побежали только сейчас, при своих нынешних родных правителях.
Последняя статистика по эмиграции из Прибалтики ставит под сомнение любые объяснения этого процесса конкретными событиями, глобальными или региональными закономерностями.
До сих пор мировые рекорды Латвии с Литвой по оттоку населения (справедливости ради, из Эстонии людей уехало значительно меньше, на уровне Польши, и по критерию депопуляции третья Прибалтийская республика никак не может быть зачислена в одну группу с Латвией и Литвой) объясняли влиянием мирового кризиса 2008-2009 годов и общей для Восточной Европы тенденцией отъезда населения на запад. Эмиграция из Латвии и Литвы резко усилилась в годы кризиса, но она была до него и не закончилась после. Всю четверть века «второй независимости» сальдо миграции для балтских республик оставалось отрицательным: из Латвии и Литвы не переставая уезжали и в 1990-е годы, и в «жирные годы», и в кризис, и после кризиса. Уезжают и сейчас, вопреки бодрым заявлениям первых лиц Прибалтийских республик, что экономика и уровень жизни в их странах растут выше, чем в среднем по ЕС. Невозможно объяснить эти четверть века каким-то конкретным событием.
Прибалтийская эмиграция уже не может быть объяснена и общей восточноевропейской тенденцией. Из всех стран Центральной и Восточной Европы цифры эмиграции в прошлом году, кроме Прибалтики, выросли только в Словакии. В Чехии отток населения в 2015 году сократился больше, чем на треть (33,5%), в Венгрии – почти на четверть (22,2%). Из Польши в 2014 году уехали на 3% меньше людей, чем в 2013-м.
В это же время в Латвии в прошлом году из страны уехало на 5,7% больше людей, чем в позапрошлом. За один 2015 год Латвия потеряла 1% населения. Абсолютный рекорд европейской эмиграции установила Литва, потерявшая за прошлый год 1,5% населения – в 2015 году из Литвы уехало на 21,6% больше людей, чем в 2014-м. Втрое по сравнению с 2014-м годом увеличилось количество эмигрантов из Эстонии.
Однако именно против Литвы и Латвии прежде всего неумолимо свидетельствуют прошлое, настоящее и будущее. Прошлое – этот не прекращавшаяся 25 лет убыль населения, из-за которой две республики потеряли около трети своих жителей. Настоящее – нынешняя возросшая эмиграция в условиях экономического якобы роста, политической стабильности и резкого падения эмиграции в других странах «новой Европы». Будущее – прошлогодний доклад Eurostat, согласно которому Литва и Латвия в ближайшие десятилетия обгонят Болгарию и Румынию и станут абсолютными европейскими рекордсменами по вымиранию. Литве Eurostat прогнозирует потерю 38% населения, Латвии – 31%.
Этот прогноз подтверждают внутренние опросы в Латвии и Литве, показывающие, что больше четверти остающегося там населения в будущем намерены эмигрировать. Опросы уже эмигрировавших в Англии и Ирландии показывают, что твердо намеренны вернуться на родину 10-20% иммигрантов.
Если суммировать все эти цифры с данными по уже имеющейся депопуляции, то получается, что к 2030 году Литва и Латвия потеряют две трети того населения, что было у них в 1991 году.
Эмиграция – главная причина всех этих чудовищных цифр. В Прибалтике эти четверть века не было никаких войн, эпидемий, отделения территорий, тем не менее эта территория за 25 лет мира и стабильности обезлюдела от эмиграции больше, чем от Великой Чумы в Средние века. Причем процесс обезлюдения стартовал с возращением балтскими народами своих национальных государств, восстановления своих этнических групп в статусе титульных наций и даже более того – источника власти и суверена в своем государстве. Всячески подчеркивалось (достаточно открыть преамбулу к Конституции Латвии), что балтийские страны созданы для благополучия и процветания латышей и литовцев, что миссия литовского и латвийского государства – сохранить малочисленные и находящиеся под угрозой исчезновения балтские народы. Латвия и Литва подчеркнуто провозглашались для людей. И не просто каких-то абстрактных людей, а для латышей и литовцев.
В результате же получилось так, что латыши и литовцы из созданных для них стран массово побежали и продолжают бежать до сих пор. Почему.
Возможно, потому что на самом деле Латвия и Литва были созданы вовсе не для людей и вовсе не для людей они все эти годы существовали.
Есть в Европе такая страна – Исландия. Одна из самых малонаселенных в мире – 320 тысяч жителей. Практически всё население по национальности – исландцы, очень малочисленный северный народ, для сохранения и благополучия которого в своё время была создана Исландия. Так вот, численность этнических исландцев и численность населения Исландии растёт рекордными темпами. Миграционные законы настолько жесткие, что иммиграция в Исландию де-факто запрещена, поэтому демографическая ситуация в стране – целиком и полностью результат работы исландского государства.
Рождаемость в Исландии превышает смертность в два раза. Коэффициент рождаемости составляет 2,2 ребенка на женщину. Население за счет исключительно новорожденных увеличивается на 1,2% в год. Средняя продолжительность жизни – 81 год. Эмиграция из страны равна нулю – даже те молодые люди, что уезжают учиться и просто смотреть большой мир, практически всегда возвращаются. Существованию исландского этноса ничего не угрожает, и это результат десятилетий усилий исландского государства, всё существование которого действительно посвящено благоденствию и процветанию своих жителей.
Сравним эту идиллическую картину со странами Балтии, якобы тоже созданными для благоденствия и процветания своих жителей, особенно – титульных. Смертность в Латвии и Литве стабильно превышает рождаемость. Средняя продолжительность жизни: в Латвии и Литве – 74 года, причем последняя занимает первые места в мире по количеству самоубийств на душу населения. Чем занимаются при этом власти обеих республик? Демографической политикой? Социальной политикой? Здравоохранением? Поддержкой семьи? Защитой матери и ребенка? Как бы не так. Охаживание заокеанского хозяина, карьера в Брюсселе, военно-политические игры с НАТО, «сдерживание России», геополитика – вот что их интересует. На людей этим властям плевать, поэтому люди и бегут.
«Еще и еще раз стоит признать, что причина эмиграции в первую очередь экономическая: уезжают оттуда, где уровень благосостояния ниже, где ниже доходы и зарплаты, едут туда, где лучше с точки зрения благосостояния и доходов», - говорит литовский демограф Влада Станкунене.
«Что думает семья, которая планирует ребенка, слыша о том, что правительство больше не будет помогать семьям, которым не досталось места в муниципальных детских садах?», - спрашивает латвийский демограф Илмар Межс, - Даже если правительство завтра исправит свою ошибку, ответственные семьи не будут спешить с рождением ребенка, зная, что со стороны государства в любой момент могут последовать "сюрпризы"».
Остаётся непрояснённым еще один вопрос. Во многих других странах, включая другие постсоветские республики, экономическая и социальная ситуация не лучше, а зачастую и хуже, чем в Латвии и Литве. Но люди оттуда с такой скоростью 25 лет не бежали и сейчас не бегут. Почему?
Возможно, это связано с исключительным лицемерием прибалтийских «элит», которые говорили во времена перестройки, что латыши и эстонцы – европейские народы, что должны жить, могли бы жить и будут жить, как шведы, финны и датчане, что балтийские страны – это скандинавские страны, и они создаются и будут работать исключительно на благо людей.
Что вышло на практике? Латыши и литовцы не только не стали жить, как датчане и шведы, но и живут теперь хуже, чем в СССР. Борцы за их свободу и государственность оказались ворами-клептократами, которых вместо «блага людей» интересует исключительно благосклонность американских и европейских патронов их «геополитическим играм». Народ забыт. Социальная сфера и демография – не приоритет и никогда ими не были. Чем громче люди кричат о вымирании, тем старательнее власти стараются не замечать этой проблемы.
От этого и эмиграция из такой лже-Европы в Европу настоящую. При определенных условиях человек, народ, нация могут долго мириться с материальными лишениями и ограничениями. Но когда твои власти 25 лет врут прямо в глаза – такое не прощается.