Шур и капитан вышли из антиграва на площадку, расположенную на высоченной ажурной башне. Шур невольно поёжился — было ветрено и прохладно. Внизу, вокруг, сколько хватало глаз, простиралась тайга. Капитан забрал у пилота небольшой саквояж и подошёл к ограждению, где стоял, держась за перила обеими руками, Шур.
- Сейчас шлюпка уйдёт, спустимся.
Шур обернулся и выдохнул, раздув щёки.
- Высоко!
Капитан пожал плечами и улыбнулся.
- Это с непривычки кажется. Тут всего двадцать пять метров.
Антиграв почти беззвучно приподнялся над платформой и, продув сопла, рванул на юг, унося с собой последний шанс Шура отказаться от предложенной должности воспитателя в колонии для малолетних преступников.
Минуты через три в центре площадки открылся люк и капитан, ухватив Шура за рукав, поволок его к лифту, высунувшему наверх остеклённый короб. Войдя в кабину, мужчины по очереди приложили пальцы к сканеру, дверь закрылась и лифт поехал вниз. Капитан протянул Шуру саквояж и сказал:
- Тут самое необходимое.
- Оружие?
Офицер усмехнулся.
- Нет. У персонала другая защита. Оружие только у охранников.
- Летальное?
- В том числе, — кивнул капитан.
Кабина остановилась и мужчины вышли на невысокий помост, с которого открылся вид на лагерные ворота. Шур с тоской оглядел крашенные в серый цвет стальные створки и обратил внимание на вычурную вывеску над ними — КЛЮЧ.
Спустившись с помоста, Шур с офицером подошли к небольшой двери в одной из створок ворот, в ней открылась совсем небольшая дверка и кто-то с внутренней стороны попросил приложить пальцы к очередному сканеру. После этого послышалось жужжание привода и калитка распахнулась. За ней стоял облачённый в бронепластовые латы солдат с коротким шутером наизготовку.
- Здравия желаю, товарищ капитан, — послышалось из висящего на левой стороне груди бойца фонора. — За время вашего отсутствия произошло три ЧП: два мелких и одно средней опасности.
Капитан скривился и кивнул.
- Рапорта приготовлены?
- Так точно, товарищ капитан!
Шур почувствовал в животе тянущую пустоту и подумал: «Сашка, матушку твою родную, на кой чёрт ты на это подписался?!» Капитан кивком головы пригласил его войти и прошёл следом, калитка позади с жужжанием закрылась, отсекая теперь уже самую последнюю возможность покинуть это место, хоть бы и пешком. Воспитатель шёл по камнелитовой дорожке и мысленно клял себя последними словами.
В кабинете начальника охраны было тепло и тихо. В зарешёченное окно с бронестеклом виднелась спортплощадка, на которой несколько парней лениво пинали мяч. Хозяин кабинета предложил ему присесть и включил консоль.
- Ну вот, Шур, знакомься с нашими деточками!
Капитан протянул ему монокль и, дождавшись активации визора, пустил в него рапорт. Шур закрыл левый глаз и начал читать сухие строчки донесения.
«12.05.99. — Осуждённые Чиж, Гад и Прыщ нанесли ТПЛТ на почве личной неприязни осуждённому Чебак, после чего совершили с ним по очереди ОПА, угрожая побоями.
Осуждённому Чебак оказана мед. помощь (3 скобки на рассечение, перевязки, промывание желудка).
Осуждённые Чиж, Гад и Прыщ водворены в ШИзо одиночного содержания сроком на 10 суток».
Шур открыл левый глаз и вопросительно посмотрел на капитана. Тот кивнул и запустил второй рапорт.
«19.05.99. — Осуждённая Жила, в сговоре с осуждёнными Юбкой и Стрингой, совершила побег из ИО мед. блока, после чего пробралась в мужской барак, где совершила 9 ПА различного характера с осуждёнными. Была обнаружена в уборной средствами НВК и выдворена сотрудниками охраны. Все, вступившие с ней в контакт, направлены на мед. обследование. Осуждённые Поп, Дроссель и Перец госпитализированы в ИО. Сотруднику охраны рядовому Тымкив проведена антисептическая обработка».
- Полагаю, первый рапорт — о ЧП средней опасности был? — спросил Шур.
- Нет. Эти два — чепуха, бытовуха. Весна, у деток гормоны играют. Среднее я тебе на десерт оставил. Читай!
Строчки третьего рапорта чёрным горохом высыпались в визор монколя и Шур принялся читать.
«22.05.99. — Группа неустановленных осуждённых вывела из строя КВН в подсобном помещении кухонного блока. После устранения неисправности тех. сотрудником Нерепиным, в холодильной камере был обнаружен труп осуждённого Дрищ. Судя по характеру повреждений, смерть наступила от механической асфикции. Ведётся изучение аудиофайла с повреждённой КВН, видеофайлов ближайших камер и средств НВК. Виновные пока не выявлены, подозреваемые не установлены».
Шур ещё раз перечитал рапорт и отклеил монокль.
- Механическая асфикция — это же удушение? — спросил он, протягивая приборчик капитану.
- Совершенно верно.
- Тогда о каких повреждениях тела идёт речь? Или этого Дрища предварительно избили?
Капитан невесело усмехнулся и помотал головой.
- Скорее всего, ему отрезали член и в горло засунули. Наши детки любят подобные шалости.
Шур закрыл раскрывшийся от изумления рот и сухо сглотнул. Хотел уточнить про возраст убитого, но мысли перескочили и он спросил совсем про другое:
- А что же здесь считается ЧП высокой опасности?
Капитан грустно посмотрел за окно и кинул Шуру монокль.
- Налепи. Дам почитать кое-что.
Воспитатель с сомнением посмотрел на приборчик, но всё же наклеил его и включил визор. Офицер вернулся к консоли, поискал нужный рапорт и включил запись.
«03.03.99. — В помещении БПК обнаружен расчленённый труп тех. сотрудника Земцовой Р.Н. СМИ показало групповое изнасилование, множественные нелетальные колото-резаные ранения. Смерть наступила в результате кровопотери, последовавшей после расчленения.
В результате оперативного расследования установлены (средствами НВК и НАК, а также опросом свидетелей) виновные: осуждённые Туз, Мясо, Рыжий и Баца. Вину признали, помещены в ИСР бессрочно».
Капитан, сидя за столом и сложив на груди руки, внимательно смотрел на нового сотрудника колонии. Шур, содрав с лица монокль, смотрел в пол, боясь поднять глаза. Мысли его одолевали самые неприятные.
- И какие же обязанности у воспитателя вашего учреждения? — глухо спросил он, не поднимая головы.
Офицер откинулся в кресле и негромко проговорил:
- Видел надпись над воротами? Это аббревиатура: Клуб Любителей Юных Человечков. Сейчас получишь латы и спецсредства, в саквояже — коды и допуски. А завтра пойдёшь вон туда, — капитан мотнул головой в сторону окна, — и будешь воспитывать наших подопечных со всей доступной тебе любовью.