Панк-Фестиваль с участием "Exploited" в Москве

Можно рубиться в истоме, орать на оппонента, брызгать слюной и исходить в нечеловеческом крике на тему — dead этот разнесчастный punk, или все-таки not.

Толпы развуференной по последнему (не меняющемуcя уже двадцать лет) слову панк-моды, плюющей, матерящейся, поздравляющей друг друга с днем рождения Джонни F*cking Роттена, молодежи забивали поезда метро в сторону “Горбушки”. Прохожие жались к стенам домов, а продавцы ларьков сладостно потирали немытые руки. Выручка на всю табакокурительную и алкоголесодержащую продукцию достигла фантастических масштабов. Количество народа, извергающего неукротимую энергию, перешагнуло за рамки критического уровня. Второй раз FeeLee проводят панк-фестиваль. В неукротимой надежде доказать, что зверь, кажется, давно облюбовавший сонную берлогу, еще покажет себя, и все, на первый взгляд, логические доводы музыкальной прессы и динамики мирового музыкального развития полный бред, сцена предоставляется молодым и не очень панк-коллективам.

Чем же стал этот развеселый стиль, долетевший до нас с десятилетним опозданием и плотно засевший в мозгах консервативной (даже в эпоху тотальной информатизации) молодежи. Панк в России актуален как никогда. Недалекий взгляд вдруг решившего панкануть тинейджера из заплеванного парадняка, усвоившего из книжки или обрывка статьи (если подросток умеет читать), услышавшего от товарища (если удастся выделить что-то из его не отягощенной высоким штилем речи), выцепит следующее: панк — это революция, анархия, бунт, беспомощный и беспощадный. Против богатых в “мерседесах”; “черных” (ЛКН) в палатках, уставленных дорогостоящими бутылками; против родителей, бывших отличников вузов, а ныне безработных, но упорно твердящих о вечном свете учебы; ментов (Сотр.Прав.::.хр.Орг.), благодушно взирающих на лихие мордобои и перестрелки и с удовольствием шмонающих (в переводе на традиционный русский язык — “обыскивающих”) беспомощного пьянчужку или собирающих дань с торговцев. Бунт против пресловутой попсы, насквозь проржавевшей армии, куда ты можешь с полпинка быть рекрутирован, но главное — против политической ЛЖИ, ЛЖИ, ЛЖИ!!!

Некоторые из тезисов могут показаться несколько резковатыми. А вы помните себя в 16 — 18 лет? В отличие от Англии середины 70-х наш панк страшнее, жестче и непримиримее (Вот сейчас сижу и редактирую Лешки (Певчева) материал, а из редакционного CD-проигрывателя звучит не очень банально Шевчук: “Умирали пацаны страшно, умирали пацаны просто... восемнадцать лет — это не много, когда бродишь по Тверской, да без денег, и не мало, когда сердце стало, а от страны тебе — пластмассовый веник”. — Прим. А.М.)

Ну что такое сегодняшний панк там? Манекен, с которым вы можете сфотографироваться за пару пенсов у Королевского дворца или на Ратушной площади за доллар. Он (панк или доллар? — Вопр. А.М.) проведет вас по клубам, расскажет ностальгическую историю про выступление UK Subs, покажет достопримечательности. Он ходит на концерты с братками, не бузит, пьет в меру, можно сказать, охраняется полицией. Мой друг клялся, что в одном из районов Лондона проходил мимо вороха тряпья, из которого вдруг что-то зазвонило. Лохмотья зашевелились, из-под них вылез товарищ — “косуха”, ирокез и... мобильник. Разговорились о Биафре, Роллинзе, закончили проблемами мирового банка. Может, врет мой друг? Вряд ли...

Наш панк — он другой. Чаще всего тупорыл донельзя, окончательно запутался в вопросах расизма, шовинизма и геноцида, залит по самое тощее горло дешевой водкой и растворителем, все навыки помоечного образа жизни получивший благодаря психотропным галлюцинациям. Наша панк-музыка не очень-то с.::.тветствует своим слушателям. Так было и во времена “Звуков Му” и “Футбола”, так происходит и сейчас. Указанные группы панк в полном смысле слова не играли, они были духовными наставниками. Подлинное умение в этом жанре демонстрируют нынешние “Наив”, “Тараканы”, в какой-то степени питерские “Король и Шут”. Это достаточно молодые люди, воспитанные на западных первоисточниках, с легкостью умеющие воспроизвести любимую музыкальную фразу из Sex Pistols, Ramones, Dead Kennedys, Игги Попа, а может быть, даже из The Clash и The Stranglers. Они выросли из того, чтобы заблевать сцену и, спустив штаны, удалиться с нее после второй песни. Сегодня их эпатаж заканчивается на поливании публики минеральной водой или непечатными возгласами в адрес разбушевавшегося фаната, метнувшего в музыкантов пивную банку, огрызок яблока или ботинок. Свои деньги они не просадят с фэнами сразу за углом, а подумают о новом “шуровском” (Sure, желательно 58-й. — Прим. А.М.) микрофоне или хорошем инструменте. Наши панк-группы подошли к конфликту подобно тому, что разыгрывается между дегенератами из Sex Pistols и интеллектуалами из The Clash. Пластинки “Наива” и “Тараканов” благодаря все тем же “Филям” может купить любой желающий, не желающий слышать их песни в модном FM-диапазоне. Лексика текстов вполне нормативна. Ну, иногда не очень стилистически грамотна. Они не продались, поскольку до сих пор в материальном плане уступают своим коллегам по куда более независимым стилям и жанрам — они просто не совсем с.::.тветствуют чаяниям социальной прослойки, именуемой панком.

Все это показал последний панк-фест в “Горбушке”. Питерский “Король и Шут” — панки скорее виртуальные, нежели корневые, а если принимать эту музыку (если, конечно, это можно так назвать. — Прим. А.М.) как явление социальное, то в этом случае они просто некий вариант вандал-рок-банды. Этакий захулиганенный до предела “Бахыт-Компот” или “Тайм Аут”. Тексты, навеянные переживаниями от прочтения русских народных сказок и хроник происшествий, могут показаться смешными или глупыми, но совершенно точно безобидными. Пять человек на сцене — скоморохи и шуты — очень мило, но как-то наивно имитируют энергетику и задор. Лучше дела шли у “формальных” панков “Тараканов” и “Наива”. Они энергичны, веселы, музыкально подкованны. “Наив” поездил по европам-америкам, записался у Самого Билли Гуда из Faith No More (читай “МузОлимп” N 7, ноябрь 1997 г.). При этом не оброс должной корочкой респектабельности, но приобрел профессионализм. Саша Иванов пишет тексты, доступные всем — от первоклассника, первый раз увидевшего пьяного дядю, до студента, отягощенного первым похмельем (втроем — С.Razy, Певчев и А.М. хором: “ЖУР-НАЛ ПРО-О-ОТИВ НАРКОТИКОВ!”)

Сид из “Тараканов” наконец-то набрал достойвый состав для своей не отягощенной (к счастью) техническими наворотами музыки. Мне нравится то, что делают Сид со товарищи (в принципе так же, как и Иванов), поскольку их музыка при всей своей вторичности играется честно, без поиска обходных путей и лизоблюдства. В жизни лидеры групп — милейшие, общительные ребята, без ярко выраженной нарочитой панк-манеры. Их музыканты — под стать начальникам: находясь в тени лидеров, каждый знает свое место, прекрасно понимая его значимость. Они владеют инструментами и являются неразрывным звеном в цепи.

Публика, тем не менее, пришла на The Exploited. Королей жанра, незыблемых авторитетов. Вот уж кто никогда не выходил за рамки стиля. The Exploited — монархи панка. Они никогда не изменяли себе ни в чем: садились в тюрьмы, дрались до тяж.тел.повр. (см. протоколы любого п/у г... ) с поклонниками, печатными словами в их текстах порой бывают лишь “ты” и “я”. Именно они в далеком 81-м, выпустив альбом “Punk’s Not Dead”, оживили панк. Гнилой, бескомпромиссный, злобный. В 1996 году диск “Beat The Bastards” вышел, неожиданно подкрепленный несколькими техно-композициями. Ортодоксы движения — не желающие смириться (ни с чем. — Опять прим. А.М.). Да, их ждали — панки, скинхэды (на всем творческом пути группа постоянно открещивалась от идей неонацизма, да куда там!), эстеты из ложи VIP. Вокалист Уотти Бачан наверняка был на верху блаженства! Такого приема они давно не встречали. На первых порах Уотти пытался разнять дерущихся, но, видимо памятуя о законах жанра, катил телегу дальше. Да и зачем было встревать?.. Расходились-то все счастливые, не замечая ни 25-градусного мороза, ни отсутствия пива в фойе, ни энергично орудующих палками слуг закона, до этого мирно пропустивших несколько крупных драк. Расползались друзьями — панками-братками.