Новое

Да кто ж спорит, что, в теории, автоматизация работы с клиентами, в виде автоинформатора ли, вебсайтов или ещё в какой форме, должна экономить время и деньги. И тем, кто продаёт, и тем, кто покупает.

На практике же всё очень зависит от человека, который настраивает эту самую автоматизацию. И вот тут, к сожалению, многие компании очень экономят на том, что не заставляют этого человека самого воспользоваться плодами своих трудов. Ибо человек этот считает, что его работа выполнена, если он чётко исполнил написанное в техзадании. А тот, кто, в свою очередь, техзадание пишет, каким бы семи пядей во лбу он ни был, не в состоянии предвидеть все возможные сценарии.

В результате получается, как в том рассказе у Райкина: каждый вроде бы сделал всё правильно в рамках своих обязанностей, а за общий результат не отвечает никто.

Я вот часто бронирую билеты на сайте одной из крупнейших авиакомпаний мира. И так уж получается, что примерно в половине случаев отменяю свою бронь. За что, между прочим, авиакомпания берёт с меня весьма солидный штраф. Казалось бы, за эти дополнительные деньги можно сделать процесс удобным? Но нет! В отличие от бронирования, при отмене мне ВСЕГДА приходится звонить оператору. И продираться сквозь те самые меню, выслушивать много всякой ненужной мне информации просто чтобы сказать: да, я хочу отменить билет. Да, я согласен с условиями. Да, я знаю, что не получу назад своих денег, но могу часть из них потом использовать для покупки нового билета.

И так — каждый раз. И каждый раз оператор мне вежливо напоминает, что я мог бы всё это сделать на их сайте. И каждый раз я объясняю, что я не тупой и не ленивый — всё делал, но сайт упорно выбрасывает ошибку. И да, я звонил в техподдержку, там пожали плечами, сказали, что мол такая у них особенность, и исправлять они ничего не будут.

Вот скажите мне честно: вы правда думаете, что после всего этого я не захочу как–нибудь нахамить оператору? Я понимаю, что он или она лично не виноваты, но мне, извините, за свои деньги хочется получить хоть что–то. Если большие боссы компании считают, что это не их проблема, значит, я буду пытаться достучаться до них возможными мне способами — путём доведения до белого каления их сотрудников. Потому что никаких других реальных способов быть услышанным, а не просто получить формальный ответ, у меня нет.

Люди! Те, кто принимают решения! Не всё в мире измеряется долларами! Поймите уже это наконец. Начните уже думать о более глобальных вещах, а не только о прибыли.

Задолбали!

Задолбали, сил нет.

Есть у меня такая особенность организма — я очень плохо засыпаю. Вечером засыпаю отлично, дайте только глаза закрыть. Но если потом меня разбудить, я проснусь с выбросом адреналина, и на засыпание обратно может уйти до получаса. А может, и вовсе не засну уже.

И все это знают, особенно близкие. От них–то больше всего и страдаю.

Пятница, вечер. Говорю всем:

— Я собираюсь завтра выспаться. Сделайте милость, не будите меня.

Все, дружно:

— Дааа, конечно, спи на здоровье!

Но примерно с восьми утра у всех возникают «малюсенькие вопросики».

— А где молоко?

В туалетном бачке, мать твою.

— Сколько ложек какао класть?

На банке написано.

— А как называлось то место, куда вы три года назад ездили?

Это так срочно? Об этом нужно узнать прямо сейчас, немедленно?

И смущённый шепот: «Ну, спи, спи дальше». Спасибо, блин, большое. Только засну — опять что–нибудь потребуется. Или уронят что–нибудь.

Или позвонит кто–нибудь. «Ну, откуда же мне было знать, что ты спишь!» Но ты же не позвонил мне в пять утра, хотя тоже не знал, сплю я или нет. Предположил же. Или просто сам спал? А теперь проснулся и жаждешь общения?

Снимать, что ли, номер в гостинице на выходные? Выключать телефон и просто спать.

Но, чёрт возьми, у меня есть дом, в нём спальня, почему я должна куда–то прятаться, чтобы просто поспать?

Дом, в котором я живу, находится аккурат напротив стадиона. Рядом со стадионом есть метро, МЦК, несколько платных паркингов. Поэтому мне никогда не понять людей, приезжающих посмотреть свой драгоценный футбол на своих авто и паркующих своих железных коней в нашем дворе. Почему нельзя приехать на метро, благо до него рукой подать? Нееет, на метро пусть нищеброды ездят. Зато поставить свой автомобиль на платную стоянку — жаба душит. Есть же двор жилого дома и парковка абсолютно бесплатная.

Поэтому вэлкам: заблокируйте припаркованные автомобили жильцов, перекройте пешеходные дорожки, поставьте машину на газон. Однажды такой умник заблокировал мою машину и вроде как даже оставил номер телефона под стеклом. Но вот беда — дозвониться до него я не смогла. Он же на футболе, а сейчас придётся уходить с матча, чтобы перегнать машину ради каких–то, непонятно чем возмущённых людей. Поэтому я полтора часа просидела в машине. Когда болельщик соизволил вернуться, я мало того, что не получила простого «извините». Когда я подошла сказать, что так делать некрасиво, перед моим носом просто закрыли окно и всё.

Наверное, люди, когда собираются в количестве больше трёх, теряют остатки мозгов. Или стадное чувство побеждает остатки разума, я не знаю. Иначе я не понимаю, почему надо ломиться в двери с надписью «входа нет» и искренне удивляться, почему все идут в обратную сторону. Да, вас десять человек ломится не в ту дверь, а я одна. Но нет, я пройду первая, и мне плевать что вы там обо мне думаете.

Почему, если регулировщик на дороге даёт «зелёный свет» автомобилям, нужно бежать под колеса? Ладно, если сами хотят самоубиться — их право, так ещё и детей за собой тащат. А когда гаишник на них гаркнет — невинный взгляд и «мы вас не заметили».

И это я не говорю про зассаные подъезды, неспособность донести мусор до урны, пьяных болельщиков, до ночи орущих свои кричалки. В такие дни я стараюсь свалить из дома до позднего вечера, потому что наступает натуральный армагеддец.

Я всё понимаю, вы приехали отдохнуть, развлечься. Но, люди, давайте оставаться людьми. Вы бываете здесь пару раз за сезон, а мы тут живём.

Сажусь перекусить в кафетерии в торговом центре. Жду, пока немного остынет чай, уставившись в читалку, и не сразу замечаю, что по моей тарелке возит пальцами стоящее рядом малолетнее дитятко.

— Не трогайте, — говорю — пожалуйста. Это не ваше.

Нулевая реакция.

— Фу. Брысь. Нельзя!

Ниже нуля.

Со стороны двери несётся, размахивая руками, угрожающая фигура:

— Это же рыба, ты сошла с ума? Это же рыба, она же жареная, надо думать головой!

Понимаю, что объявился родитель, но обеспокоен не хамским поведением потомства, а только вредной, надо полагать, пищей. Но реальность оказывается страннее и мрачнее: орут на меня. Я, оказывается, виновата, что не нашла способа пресечь контакт чадушка и рыбы. Должна же понимать, что оно от этого то ли отравится, то ли подавится, то ли карасиком станет!

Не найдя слов, ухожу, и краем глаза вижу картину, затмевающую своей мерзостью грязные пальцы в тарелке: мама сажает дочку задницей на стол, с которого едят люди.

Меня достало оправдываться, что я именно такая, какая есть. Ситуация следующая.

У меня был парень. Мы два года встречались, после почти два года жили вместе и планировали будущее, когда я, абсолютно случайно, поймала его на измене.

Для меня это был шок. Я не стала устраивать ни скандалов, ни разборок, просто в тот же день собрала вещи и вернулась на свою квартиру, постаравшись вычеркнуть бывшего любимого из своей жизни. И тут началось.

Нет, мама, я не дам ему шанса объяснится, я вообще не понимаю, какие могут быть объяснения факту измены. Это не напели подружки, я бы не поверила никому, кто попробовал бы при мне хотя бы намекнуть на подобное. Ещё и послала бы за такое. Бросила такого хорошего парня из–за недоразумения? Ну, если можно назвать кувыркающуюся в нашей общей кровати парочку недоразумением, но из–за недоразумения, да.

Нет, милая подруга, я не прощу его. Да, может кто–то и может простить измену, я не могу. Ну и что, что я так любила его? Для меня измена перечеркнула мои чувства, вот что–то умерло в душе, когда я это увидела. Нет, не все парни такие и смотреть на жизнь проще мне тоже не надо.

Нет, мой хороший друг, я не собираюсь одуматься и дать парню ещё шанс. Да, я знаю, у нас все было замечательно, вот только наверно, не было, раз так получилось.

И хватит, мой бывший, караулить меня на улице и пытаться объяснится. Ты знал, как я к этому отношусь. Ещё в самом начале наших отношений я сказала, что никогда не смогу простить человеку две вещи — если он поднимет на меня руку или изменит.

Люди, да что с вами такое? Не могу я простить измену, это как в душу плюнули. Мне теперь противно, даже когда бывший до меня дотронуться пытается. Да, я обижена, да, обида пройдет, и нет, жалеть потом не буду. И нет, не любит он меня, если изменил. Когда любишь, это даже в голову не придёт.

Оставьте меня в покое! Задолбали!

Дорогие работающие! Пишет вам работодатель. И у меня к вам вопрос, всего один: почему вы не умеете и не хотите уметь считать деньги?

Да, А., твоя работа стоит 1.5 твоих зарплаты, из них 0.5 идут стране, а тебе — ровно столько, сколько ты и получаешь. И мне абсолютно всё равно, как и кому платить деньги — тебе налом или сперва в Пенсионный переводом, потом тебе переводом же.

Да, Б., формально все твои больничные оплачивает Соцстрах. В реальности они обходятся мне недёшево. Чего стоит одна только оплата не сделанной тобой вовремя срочной работы другим людям по сдельной «экстренной» ставке, а не как часть оклада. Поэтому или ты находишь способ не сидеть дома с ребёнком по две недели из четырёх, или увольняешься, или переходишь с оклада на сдельную оплату труда.

Да, В., я беру очень немалую часть выручки на прибыль, хотя вы–то пашете, а я–то нет. Кто мешает? Вложи несколько миллионов, открой такое же предприятие — и вперёд. Нету? Уволен. Мне тупые скандалисты не нужны.

Да, Г., ты можешь нажаловаться в регулирующие органы на «нарушение правил работы» и мне выпишут штраф. И в твоём резюме будет два подряд места (из всего трёх с начала работы), откуда ты ушел, громко хлопнув дверью. Уверен, потенциальных работодателей это порадует. А зарплату я тебе всё равно не прибавлю.

Да, Д., у тебя неработающая жена, маленькие дети и ипотека и тебе надо больше денег. Понимаю. Но или я поднимаю цены и теряю часть клиентов, или снижаю свою прибыль. Других способов платить тебе больше, у меня нет. Могу дать рекомендательное письмо, ты хороший работник.

Да, Е., всё начальство нашей фирмы — мои близкие. Они и работать умеют (близких–то побольше, чем должностей, было из кого выбрать), и денежки остаются в семье. Да, это несправедливо. Но владельцев данного предприятия, то есть меня и супругу, устраивает. И это законно. Ещё вопросы?

Господа работающие! Да, много козлов, чудаков на одну букву, самодуров начальников и хозяев предприятий. Это вообще–то одна из причин, по которым я открыл своё. И мне совсем не нравится с вами конфликтовать. Поэтому я плачу вам ровно «среднюю по рынку», а уж почему средняя — «такая маленькая», спрашивайте не меня, а гигантские государственные предприятия, на которых трудоустроено во много тысяч раз больше людей, чем у меня.

Поверьте, и я, и многие другие готовы с работниками договариваться. Это проще, чем нового искать. Но свои хотелки хорошо бы с экономической реальностью сообразовывать. Давайте жить дружно.

Вот ни разу я, белый гетеросексуальный мужчина 38 лет, с высшим образованием и условно–офисной работой, не требовал от женщины «борщей и минетов». Больше того — вообще ничего не просил и не требовал. Я не асексуален и не «интроверт». Мне просто хорошо одному не в меньшей степени, чем в компании. Мне не кажется «стыдным» съездить в турпоход со своими немолодыми, но живыми душой и активными родителями. Или одному на популярный курорт.

Но у меня есть большая квартира, немаленький доход и прочие атрибуты «успешного успеха» средней руки. А т. к. работа предполагает много общения с людьми, то женщины меня находили сами. Да, даже в юности. Тогда я слыл мажором.

И, коли уж тут принято отвечать, небольшая зарисовочка с натуры.

А., меня не раздражает твой ребенок. Он милый мальчик. Но или ты решаешь вопросы с бывшим мужем и воспитанием сына и вы с сыном живёте по моим правилам в моей же квартире, или — с вещами на выход. Правила, к слову, простые. Если я засел с книжкой в своей комнате и закрыл дверь — не надо ко мне ломиться. Если я делаю срочную работу, то к обеду/ужину/завтраку выйду, когда закончу какой–то этап. Да, пусть остывает. Мне не в Инстаграм постить. А, и третье правило: если мне не интересно, то я не участвую. Это касается и работы, и посиделок с твоими друзьями, и культпросвет–мероприятий.

Что, так сложно? А то. Закрыл дверь — истерика или у девушки, или у её ребенка. В квартире вообще–то ещё две комнаты и большая кухня, но именно у меня в кабинете — самое «намоленное» место, видимо. Не прибежал бодрой рысью к столу? Тебе не нравится моя еда, хнык–хнык. Не пошёл с ребёнком в зоопарк — тем самым ребенком, которого мне запрещают воспитывать «ты ему никто» — ты не любишь ребенка, сволочь. Блин, определись уже.

Б., я не ношу дорогой одежды. Да, вот так. В юности носил, а сейчас не ношу. Джинсы, футболка, свитер. На ногах кроссовки или туфли–лоферы, часто из тряпки. Нет, меня устраивает пятилетняя нелюксовая «японка». И дача хрен где — тоже. Мои деньги тратятся на другое. Путешествия, книги, обучение, билеты в театр. Хочешь престижного потребления? Зарабатывай. Я могу что–то подарить, но одевать тебя в бутиках, вроде бы, не обещал.

В., работай себе спокойно с ночными дежурствами. Меня не напрягает. Но отчего ты звонишь и пишешь каждый час после 9 вечера? Тебе скучно на работе? Учись дистанционно, если время позволяет. Ты проверяешь меня? А зачем? Да, у меня могут быть гости. Да, среди моих друзей много женщин. И что? У тебя на работе много мужчин, а как получаются дети на кушетке в ординаторской, я в курсе. Про романы врачей с медсестрами — тоже. Но или мы живём вместе, потому что любим и доверяем, или — оно тебе надо? Мне точно нет.

Г., я не поеду к твоей матери. Она мне не нравится, я ей тоже не особо. И если ты одна не хочешь ехать, потому что мама у тебя не сахар, но «надо же побывать, это мама», могу посоветовать хорошего психотерапевта. И даже оплатить. Но жрать кактус точно не стану. Да, если я поеду к своей маме, ты можешь пойти гулять с подругами. Ни мне, ни маме моей от этого хуже не станет.

Д., декретный отпуск — не каторга по приговору суда. Тяжело — в 1.5 ребёнок идёт в ясли, ты месяц–полтора отдыхаешь от непрерывной кутерьмы (с которой «немножко» помогают няня и домработница), и возвращаешься к работе. Ах, ты не готова «бросить ребёнка»? Тогда не ной, это твой выбор. Я «козёл»? Возможно. На тебе алименты и однушку в пригороде! Чао, бамбино, сорри.

Так вот, дорогие «барвумен», псевдо–феминистки и прочие. Я ни разу не скрывал свои жизненные правила и приоритеты. И в итоге живу с женщиной, которая не пытается меня переделать под свои нужды или залезть в мой карман для того же. Прикиньте, воспитание детей, поездки, покупки автомобилей, мебели и техники можно обсуждать! Да–да, не ныть, не грозить, не орать — а искать компромисс. И представляете, я на него способен. На компромисс, а не капитуляцию на ваших условиях. Так что нечего на зеркало пенять.

Знаете, кто очень сильно задолбал? Люди, которые пытаются учить нас испытывать какие–то конкретные, «правильные» чувства. Или наоборот, не испытывать «неправильных». Я не знаю, как, по их представлению, это должно работать — я же не робот, чтобы просто взять и нажать на кнопочку «чувствовать» в своей голове.

Ну вот, например. Я терпеть не могу своего отца. В таких случаях, как правило, дописывают «не спешите кидаться тапками» или что–то в этом духе. Я этого писать не стану, кидайтесь, ежели хотите. Только я в упор не понимаю, за что тут можно кидаться? За то, что я испытываю чувство неприязни? Так я его и не выбирала, это чувство. Я бы и рада, наверное, испытывать радость да любовь. Быть может, дорогие «учителя», вы подскажете как? Как любить тирана, который всё мое детство распускал руки, не признавал меня как личность, а фраза «твоя — только грязь под ногтями» звучала в сотни раз чаще, чем «я тебя люблю»?

А ведь он даже не пил, то есть, делал это сознательно, и оправдать его поведение «затуманенным рассудком» ну никак не получится. Когда родители, наконец, развелись, я выдохнула с облегчением. Не общаюсь с ним больше десяти лет, — ни дня не скучала. И вот набегут такие «правильные» товарищи, которые будут рассказывать мне, что это же родной отец! Он жизнь тебе дал. Какой бы он ни был, его всё равно любить и уважать надо.

Предположим, надо. Но каким образом, как? Вот так просто брать и любить? Ох, как же у вас всё просто в этой жизни.

Пытаюсь нащупать кнопку переключения чувств в своей голове, но со стороны это выглядит, словно я кручу пальцем у виска. Советчик закономерно обижается.

Или вот ещё. Мне должно быть жалко старого деда, — отца моей матери. Того самого, который в тяжёлые времена (в 90–е), имея свой огород, и зная, что его родные дочь и внучка недоедают, приходил и предлагал купить у него овощи по завышенной цене. Того самого деда, который в 00–х, получив в наследство квартиру от своей матери (моей прабабки) продал нам её, предварительно вынеся из неё все, включая сантехнику. Даже розетки, и те выкрутил, чтобы жирно нам не было. А спустя пять лет, когда квартиры выросли в цене, он, руководствуясь логикой «я её тогда продал за N, а сейчас она стоит N+50% или больше» приходил и требовал разницу, рассказывая, как мы его опрокинули. В попытке шантажировать, переписал свою квартиру на свою вторую жену, лишь бы нам ничего не досталось, сволочам таким. После чего перестал с нами общаться.

А теперь он нуждается в уходе. Его жене абсолютно индифферентно, и мы вдруг стали родными и близкими.

И фиг бы с ним, с дедом, но ведь обязательно найдутся умники, которые скажут: «Тебе должно быть жалко его, он ведь старый и больной, и вообще это ж родной дедушка». А мне вот не жалко. Даже при всём желании не смогу выдавить ни капли жалости из себя, несмотря на все эти ваши «нужно и должно».

Ещё я не должна, например, испытывать раздражения к маленькому ребёнку, который орёт у меня в гостях. Я же должна понимать, что он маленький и по–другому взаимодействовать с миром у него не получается. Но понимание данной ситуации вообще никак не отменяет моих чувств и эмоций по отношению к нему. Даже если буду стараться изо всех сил испытывать то, чего не испытываю — ничего не выйдет.

И так во всём.

Против моей воли мне делают какое–то «благо», я должна испытывать чувство радости и благодарности. Злиться — нехорошо, нельзя. Для тебя же старались.

Мне должно быть стыдно за то, за что мне совершенно не стыдно, а может быть даже и гордость берёт. Я должна скорбеть там, где не скорбится, радоваться там, где не радуется.

Задолбали!

Задолбали «обвинители». Те, которые сразу бросаются обвинять во всех смертных, даже не пытаясь не только разобраться, но и включить мозги.

Случай первый. Пришла в гости подруга с ребёнком. Просит включить музыку, любую, чтобы повеселее было. Она прекрасно знает, что у меня есть любимый российский исполнитель — пару раз были вместе на его концерте. Я включила плейлист, целиком состоящий из его песен. Всё отлично, мы с ней общаемся, музыка звучит фоном, наши дети увлечены игрой и ни до чего вокруг им дела нет. Надо сказать, исполнитель известен своим романтическим репертуаром, но в последние годы он часто идёт на эксперименты в своём творчестве. И тут играет следующий трек, в котором он начинает читать речитатив. И тут подруга подскакивает, как ужаленная:

— Выключи немедленно русский рэп, ты что творишь? Зачем нашим детям слушать маты?

Я аж дар речи потеряла. Ну как так–то, мы же дружим со школы и прекрасно знаем музыкальные вкусы друг друга, так как всегда слушали и её, и мою любимую музыку вместе, обсуждали новинки. Как ты могла подумать, что я на четвёртом десятке вдруг начну слушать матерный русский рэп, что подобный материал есть в моей фонотеке и что я могла включить его при своём (и твоём) ребенке???

Случай второй. Собираюсь в длительную (трое суток) поездку на поезде. Закачиваю в планшет сериалы, чтобы было не скучно ехать. И тут моя сестра:

— А ты о соседях по купе подумала, каково им будет трое суток твои сериалы слушать! Возьми хотя бы наушники!

И это говорит не посторонний человек, а сестра, с которой мы выросли в одной комнате, при которой я всё детство слушала музыку и радио исключительно в наушниках, потому, что у нас были разные вкусы. А также всегда смотрела в наушниках телевизор, если она не хотела смотреть ту же передачу, что и я, либо учила уроки, либо спала.

Случай третий просто вынудил написать сюда. На работу я езжу на трамвае, который ходит по проспекту. Коллега на местном сайте читает в новостях, что нечётная половина этого проспекта будет перекрыта из–за сноса горевшего почти 5 месяцев назад торгово–развлекательного комплекса. Из–за чего изменятся некоторые маршруты городского транспорта.

— А трамваи ходить будут? — спрашиваю я читающую новость коллегу.

— Как у тебя язык поворачивается такое говорить! — налетает на меня коршуном другая коллега. — Ты вообще головой думаешь или нет? Там дети погибли, а ты о трамваях переживаешь!!!

Что это вообще было? Люди, не надо так!